Ни с теми, ни с другими
В давние-давние времена собрались как-то в лесу все звери и птицы, чтобы выбрать себе царя. Долго судили они и рядили, кому же ими править.
- Нам нужно выбрать льва, - сказал леопард. - Ни среди зверей, ни среди птиц нет равных ему по силе.
Все звери согласились с леопардом, а птицы промолчали: они хотели выбрать такого царя, который мог бы, подобно им, летать. И вот выступила вперед одна птица и сказала:
- Никто не спорит: лев сильный и умный зверь, но он может проявить свою доблесть только на земле, - ведь летать он не умеет, и самая крохотная пичужка, стоит ей того захотеть, сядет ему на спину и причинит немалое беспокойство. Нет, нужно избрать такого царя, который будет способен управлять и на земле и на небе.
Все птицы одобрительно закивали головами: им пришлось по душе хитроумное предложение их товарки.
- Нужно выбрать царём ястреба, - вслед за первой заговорила другая птица. - Он самый сильный из нас и лучше всех умеет летать. Кроме того, он может спуститься на землю и своим острым клювом и цепкими когтями убить самого большого зверя.
Птицы раскрыли клювы и радостно закричали в знак одобрения. Но звери стояли на своём: они хотели избрать царём льва.
Спорили-спорили между собою птицы и звери, пока не передрались. Одна лишь летучая мышь не принимала участия ни в спорах, ни в драке. Она никак не могла решить, куда ей податься, чью сторону принять, потому что хотя она и умела летать, как птицы, но яиц не откладывала и кормила своих детёнышей молоком, как звери.
И вот началась жестокая война между птицами и зверями. Сначала звери одолели птиц. Многие птицы погибли, другие, испугавшись, разлетелись кто куда. Когда летучая мышь увидела, что победили звери, она тотчас присоединилась к ним и сказала:
- Не считайте меня птицей, почтенные звери. Я хотя и летаю, но, так же как и вы, сама рождаю своих детей и вскармливаю их молоком.
Звери были опьянены своей победой и на радостях позволили летучей мыши присоединиться к ним.
Тем временем птицы, которым удалось спастись, собрались в безопасном месте и стали думать, как бы им одолеть зверей.
- Если мы будем сражаться со зверями на земле, то никогда не добьёмся победы, - сказала одна из них. - Все мы погибнем, да и только. Нам нужно напасть на зверей с воздуха. Только так мы сможем одолеть их.
Птицам это предложение понравилось. Они так и сделали. Ястреб напал на льва и выклевал ему глаза, а остальные птицы своими острыми клювами и цепкими когтями разодрали других зверей. Птицы торжествовали победу, и летучая мышь обратилась к ним:
- Разве вы не знаете, почтенные птицы, что я из вашего рода? Хотя летучие мыши, подобно зверям, сами рождают детенышей и вскармливают их молоком, но во всем прочем они ничуть не отличаются от птиц. Даже летают они так же, как вы.
И птицы на радостях позволили летучей мыши присоединиться к ним.
Долго ещё продолжали воевать между собой звери и птицы, пока наконец не заключили мир. Решено было, что отныне в небе будет царствовать ястреб, а на земле - лев. И все звери и птицы согласились с этим.
Тогда все они собрались на общий праздник и стали петь и плясать. Хотела, было, и летучая мышь принять участие в этом празднике, подошла она к зверям, но те оттолкнули её со словами:
- Да ты же птица! Вот и ступай к своим!
Кинулась летучая мышь к птицам, а те принялись клевать её и приговаривать:
- Ты же зверь! Вот и ступай к своим! У нас тебе не место!
Испугавшись, летучая мышь спряталась в листве. Целый день просидела она в своём убежище и лишь ночью, когда звери и птицы заснули, вылетела оттуда.
Говорят, летучие мыши потому и не показываются днём, что боятся зверей и птиц.
Новая Бхарата
Желая использовать священную историю о Пандавах в своих мирских целях, султан Дели Танешах пригласил как-то к своему двору восьмерых известных поэтов из Виджайянагара. Им предложили продекламировать выдающиеся эпизоды Махабхараты. Они сделали это в прекрасной и чарующей манере. Выслушав историю о Пандавах, султан высказал пожелание, чтобы они написали новый эпос, в котором он будет представлен как Дхармараджа, старший из Пандавов, а его любимые министры - как остальные братья-Пандавы, враги же его будут фигурировать как Кауравы. Другими словами, он попросил поэтов написать "Танешах-Бхарату" - поэму о себе самом. Поэты были совсем не склонны сочинять подобный эпос и обсуждали между собой, что же им предпринять в этой ситуации.
Среди них был поэт по имени Тенали Рамакришна, человек умный и сообразительный. Он вышел вперёд и сказал, что берёт на себя сочинение этой поэмы. Он задумал преподать урок Танешаху. А тот велел ему написать поэму за неделю. Неделя подходила к концу, а Рамакришна даже и не начинал писать. Другие поэты испугались, что Танешах накажет их.
К концу условленного срока Рамакришна взял с собой несколько листов бумаги и отправился к султану, который пригласил своих друзей слушать великое творение. Танешах спросил Рамакришну, завершил ли он уже Бхарату, и Рамакришна сказал, что она почти закончена, но у него есть небольшие сомнения, которые мог бы рассеять Танешах. Тот спросил, какие же это сомнения. Рамакришна ответил, что не решается высказать их при публике, а хотел бы обсудить их с глазу на глаз. Они уединились, и Рамакришна сказал, что ему не совсем ясно, кто подойдёт на роль Драупади. Ведь она была женой всех пяти братьев-Пандавов, а, следовательно, и в новом эпосе должна играть подобную роль. А это значит, что жена Танешаха будет также и женой его министров. Рамакришна спросил, согласен ли султан отвести эту роль своей супруге. Это совсем не понравилось Танешаху, и он сказал, что не видит необходимости сочинять новую Бхарату. Вручив Рамакришне подарки, он велел ему удалиться, и как можно скорее.
Новая забава падишаха
Падишах Акбар был большим любителем шуток. И Бирбал от него не отставал, тоже был охотником до всяких забав и проделок.
Однажды падишах и Бирбал весело беседовали, и падишах сказал:
- Бирбал! Давно ты не придумывал новых забав. Устрой-ка такую потеху, какой ещё не бывало.
- Хорошо, ваше величество! - с усмешкой ответил Бирбал. - Дело это нетрудное, но придётся раскошелиться. Чтоб устроить такую потеху, мне нужно два лакха рупий (двести тысяч).
Получив деньги, Бирбал тотчас пошёл домой. Утром, после омовения и молитвы, Бирбал один лакх рупий раздал брахманам, а другой потратил на свои нужды.
Прошло много времени, и вдруг Бирбал спохватился, что забыл о приказе падишаха. "Вспомнит он про новую потеху и призовёт меня к ответу, - подумал Бирбал. - Надо срочно приниматься за дело".
Сказавшись больным, Бирбал перестал ходить во дворец. Весть о болезни Бирбала дошла до падишаха" он встревожился и послал к советнику своих самых знаменитых лекарей - мусульманских и индусских, но болезнь не ослабевала, а, напротив, день ото дня набирала силу. Тогда падишах сам отправился навестить Бирбала. Увидев гостя, Бирбал заплакал:
- Владыка мира! Нет мне спасения от этой хвори, видно, настал мой смертный час.
Затужил, загоревал падишах, глядя на мученья Бирбала, и стал утешать больного:
- Бирбал! Ты знаешь, как дорог ты моему сердцу. Без тебя не знать мне ни дня, ни часа радости. Не приведи Бог тебе умереть, ведь следом за тобой и я умру.
- О, Покровитель бедных! Никто не властен повернуть вспять колесо судьбы. Приходит срок, и мы теряем даже самое дорогое. Моя последняя просьба: когда я умру, не забудьте мою семью, помогите им, чем сможете… Ох-ох-ох! Как тоскует моя душа!
Бирбал ловко притворялся, и казалось, будто и в самом деле он смертельно болен.
- Не волнуйся, я обязательно позабочусь о твоей семье, - твёрдо пообещал падишах и, простившись, вернулся во дворец.
Той же ночью из дома Бирбала послышались рыданья и вопли. Все заговорили о его смерти и собрались для погребального обряда. Родственники Бирбала, договорившись, сделали из охапки вики человеческую фигуру, обрядили, как подобает, накрыли покрывалом и на носилках понесли к месту сожжения покойников. Исполнив все положенные обряды, они зажгли погребальный костёр и сожгли "тело покойника".
А Бирбал в это время прятался в погребе своего дома, строго-настрого приказав домашним держать всё в тайне. Сильно скорбел падишах, узнав о смерти своего дорогого советника. Только мусульманские сановники да вельможи ликовали и на радостях одаривали факиров лакомствами. Индусы же словно осиротели и тяжело горевали. На несколько дней жизнь в городе замерла. Все только и говорили, что о смерти Бирбала. Падишах помог его детям справить достойные поминки по отцу.
Некоторое время при дворе не было главного советника, и все придворные помогали вести государственные дела. Затем мало-помалу и народ, и Акбар стали забывать Бирбала. Падишах по просьбе придворных назначил на пост главного советника одного мусульманина. Но жестокое сердце было у нового вазира: народ тяжко страдал и бедствовал под его рукой, повсюду люди плакали и молили о помощи.
Минул год после мнимой смерти Бирбала, и решил он, что пора исполнить задуманное. Вручил он сыну лакх рупий и дал поручение:
- На горе вблизи города построй дворец, да чтоб стены его сверкали, и сияние это было видно издалека. Материалы и всё прочее готовь втайне, - дворец должен вырасти за одну только ночь.
Сын Бирбала тоже был умён. Всё исполнил, как отец велел. Загодя собрал на горе всё необходимое для постройки, проверил тщательно, всё ли под руками, и однажды ночью созвал множество мастеров. Приказал он им, чтобы к утру непременно построили дворец. И наутро дворец был готов. Мастера-искусники показали своё величайшее умение. Они покрыли доски таким блестящим лаком, что, глядя на дворец, никто бы и не подумал, что он из дерева, а не из камня. В стены были вставлены куски стекла, которые сверкали так ярко, что блеск был виден за несколько километров.
Бирбал сразу же перебрался в новый дворец. Ранним утром он нарядился в богатое и красивое платье и торжественно отправился в город. За время отдыха он поправился, раздобрел, вид у него был цветущий. Встречным и в голову не приходило, что это - Бирбал. С любопытством оглядываясь по сторонам, добрался он до дворца. Все советники обратили внимание на дородного и, как видно, знатного гостя, работа совета прервалась, но никто не осмелился спросить, кто он такой. Наконец падишах промолвил:
- Добро пожаловать! Кто вы будете, откуда прибыли? Какое дело привело вас сюда?
Увидев, что падишах его не узнаёт, Бирбал ответил:
- Ваше величество! Я ваш бывший главный советник Бирбал!
- Бирбал? - падишах оторопел. - Но ты же умер?! Откуда же ты взялся теперь? И живой?
- Я и в самом деле умер, ваше величество! А когда я вознёсся на небеса, Индра очень мне обрадовался и сделал меня своим главным советником. Счастливо текла там моя жизнь. Для услужения ко мне было приставлено несколько апсар (танцовщиц), ел я там самые лучшие райские блюда, пил амброзию.
- Зачем же ты оставил райские утехи и вернулся? - спросил падишах.
- Владыка мира! - почтительно ответил Бирбал. - Вы - мой давнишний благодетель. Памятуя об этом, я отпросился у Индры повидаться с вами. В сердце моём всегда жива память о ваших благодеяниях, и для вас я захватил с небес прекрасный дворец и пери (фею). Они находятся на горе вблизи города. Если вы соблаговолите поехать туда, я покажу их вам.
Падишах Бирбалу поверил. "Раз Бирбал умер, - подумал он, - то не стал бы возвращаться без надобности, а если б даже вернулся, с чего бы он стал лгать про пери и дворец? Без сомнения, он говорит правду. Но всё-таки надо проверить…". И Акбар послал вазира с несколькими придворными проверить, существуют ли дворец и пери.
Когда они приблизились к горе и издалека увидели дворец, Бирбал указал на него и сказал:
- Видите, там, на седьмом этаже у окна сидит пери. Она смущена тем, что приехало столько людей. Как же она сияет, красавица луноликая! Как вьются по плечам её прекрасные локоны, словно чёрные змеи!
Долго ещё восхищался Бирбал красотой придуманной им пери, потом вкрадчиво спросил:
- Ну что, рассмотрели её? Если нет, то глядите лучше, пока ещё есть время. Ведь обо всём этом вам придётся рассказывать падишаху. Не вздумайте потом увиливать да отговариваться.
Посланные с Бирбалом именитые вельможи, один другого знатнее, дивились его странным речам. "Не иначе, как призрак Бирбала явился сюда. Из всего, о чём он тут говорил, мы видим один только дворец и больше ничего", - думали они и в ответ на его настойчивые расспросы в один голос сказали:
- Увы, ничего, кроме дворца, мы не видим.
- Прошу прощения, я забыл вас предупредить, что в этом мире большинство людей погрязло в грехах, есть даже такие - и их немало - кто повинен в смешении каст. Таким грешникам не дано видеть небесные вещи, а другие-то видят. Посмотрите ещё раз и решайте, что правдиво из моих слов, а что нет.
И Бирбал снова стал восхвалять красоту пери. На этот раз вельможи вглядывались особенно внимательно, но так и не смогли ничего увидеть. Однако, страшась обвинения в греховодничестве, они дружно закричали:
- Вах, вах! Да она чудо как хороша! Раньше мы лишь слышали о пери, а нынче - вот она, перед глазами! Такой красавицы, наверно, никто из смертных ещё не видывал!
- Смотрите получше, глядите во все глаза, ведь вам придётся докладывать падишаху, - повторял Бирбал.
- Конечно-конечно, мы всё опишем точь-в-точь как видим, - заверяли его вельможи.
Бирбал про себя потешался над глупыми придворных, но виду не показывал. Так, беседуя, они долго стояли на горе около дворца.
А падишах уже начал беспокоиться, устав ждать Бирбала и своих посланцев. Наконец, они прибыли. Увидев их, падишах просиял и стал нетерпеливо расспрашивать вазира и вельмож. Они подтвердили слова Бирбала про чудо-дворец и прекрасную небесную деву, да ещё и от себя немало прибавили.
- Клянусь Аллахом! - начал свою речь вазир. - Никому ещё не выпадало счастья видеть такую пери. Зря хвалятся своей красотой здешние женщины! А дворец?! Да он блеском и сияньем затмевает само солнце!
Слушал падишах эти хвалы, слушал - и совсем потерял голову.
- Бирбал! - воскликнул он. - Приведи её сюда!
- Владыка мира! Она - небесная рани (царица), разве подобает ей сюда идти? Она ждёт вас в своём дворце.
Мог ли падишах отказаться? Сердце его взволновала красавица, которую так расхваливал вазир. Он тотчас приказал подготовить всё к торжественному выезду и принарядился. Придворные тоже разоделись, и вскоре падишах со свитой выехал за город.
Взгляни чужестранец на роскошный выезд падишаха, он непременно начал бы славить богатство и могущество его державы.
В знойный полдень падишах достиг подножия холма. Лучи солнца, падая на стены дворца, отражались в кусочках стекла пламенем, видимым далеко окрест, и дворец казался ослепительно, сказочно прекрасным. Падишах взглянул на него и тотчас забыл о красоте своих дворцов. Вместе со свитой он начал подниматься на холм, и скоро уже любовался дворцом вблизи.
- Покровитель бедных! - сказал Бирбал. - Посмотрите вверх, вон там, у окна, сидит пери и смотрит на нас, а позади стоит её рабыня и держит в руках поднос с бетелем. Как хороша эта служанка! Красоту её описать невозможно, ни одна шахиня из вашего гарема не сравнится с нею! А что уж говорить о пери! Хвалить госпожу этой служанки - всё равно что сравнивать солнце со свечкой.
Бирбал говорил и то и дело показывал пальцем куда-то вверх. Но падишах ничего не видел и с удивлением сказал:
- Не понимаю, о чём ты говоришь, я ничего такого не вижу.
- Если вы мне не верите, спросите у вазира и других вельмож, - ответил Бирбал.
А те хором принялись уговаривать падишаха, что они, дескать, видят пери, и странно, что он её не видит.
Призадумался падишах, тревожно стало у него на душе.
- Я забыл сказать вам, владыка мира, - словно вдруг вспомнил Бирбал, - что только великие грешники не могут увидеть небожителей даже во сне, а уж наяву - и говорить нечего. Вы приглядитесь получше, не моргая. Вот так же и когда молодой, новорожденный месяц на самое малое время появляется в небесах, его видят не все, а только люди благородного происхождения или святой жизни.
Падишах всполошился. "Все ясно видят небесную пери и её служанку, а я - нет, отчего бы это? Неужели во мне смешанная кровь? Надо во что бы то ни стало скрыть эту тайну, пока про мой позор не проведали подданные. В глаза-то все будут льстить, а за спиной - насмехаться", - такие мысли терзали падишаха после слов Бирбала.
А тот подождал, помолчал и опять показал пальцем на окно.
- Смотрите, смотрите, владыка мира! Луноликая сидит, а сбоку стоит рабыня!
Волей-неволей пришлось падишаху согласиться.
- И то правда, теперь и я вижу. Она стоит у окна и смотрит сюда.
Теперь, когда падишах признался, что видит пери, Бирбал отвёл его, вазира и всех вельмож во дворец. Там, на четвёртом этаже, в одном из залов, были устроены мягкие ложа с бархатными подушками. Бирбал усадил падишаха на ложе и завёл разговор, но падишах думал только о том, как бы повидаться с пери. Бирбал угадал, что у него на уме. Он стал одаривать всех цветами, благовониями, розовой водой, а потом сказал падишаху:
- Покровитель бедных! Вы и ваши друзья одеты в платье смертных - это бренные вещи, прах. Я дам вам "одежды из небесного мира". Надев их, вы вкусите радость обоих миров - земного и небесного. Я взял это платье, когда спускался с небес, оно вечно, нетленно.
Кому было под силу уберечься от сетей Бирбала? Стоило падишаху согласиться, как все вельможи скинули с себя богатые одежды. Бирбал, поразмыслив, дал падишаху другое платье, а вазиру и вельможам сказал:
- Вот, господа, и вам небесные одежды, сделайте милость, наденьте, - и сделал жест, будто что-то перед ними кладёт.
Вазир, бедняга, не увидел никакого платья и подумал: "Надеть это - значит остаться голым". Но кто же хочет прослыть человеком со смешанной кровью? Лучше нагота, чем такое бесчестье. Поневоле пришлось поддакивать Бирбалу. Он сделал вид, что надевает "небесные одежды", затем как будто оправил на себе платье и уселся на своё место. Он остался совсем нагим, и не будь на нём лангхоти (мужской узкой набедренной повязки), то и срамное место было бы на виду. Смех разобрал придворных, когда они смотрели на голого вазира, но тут же им стало не до смеха: попробуй засмейся, и все подумают, что в тебе смешанная кровь, раз ты не видишь небесного платья. И они поступили, как в поговорке: "Сговоримся, дружок: ты - молчок и я - молчок".
Вслед за вазиром пришлось по очереди раздеться вельможам.
Весь совет остался нагишом, в одних лангхоти. Разные мысли лезли в голову падишаху, наконец, он сказал себе: "Что-то уж очень странные нравы в небесном мире".
- Ну что, уважаемый, все оделись? - спросил он у Бирбала.
- Да, ваша милость, теперь все одеты, все наряжены. Однако я не могу всех сразу повести к пери. Лучше сначала спросить у неё позволенья. Я схожу, а вы подождите, я вмиг вернусь.
Бирбал вышел, притворив за собой дверь. Он спрятался в соседней комнате, посидел-посидел, а потом тихонько вернулся в зал к падишаху и почтительно сказал:
- Покровитель бедных! Пери говорит: "Пусть все возвращаются домой. Скажи своему господину, что здешний горный воздух мне понравился, и я думаю побыть здесь несколько дней. Позже я непременно встречусь с падишахом, а сейчас с ним слишком много людей".
Передав весть от небесной девы, Бирбал добавил:
- Уйдём, владыка мира, раз пери так пожелала. Если мы будем ей докучать, только прогневим красавицу и всё испортим. Самое мудрое - вернуться восвояси.
Понял падишах, что не добиться ему сейчас своей цели, и решил исполнить волю пери. Длинной вереницей поехали они в город: впереди Бирбал, за ним падишах, а сзади по одному все остальные. Падишах и Бирбал - в нарядном платье, а придворные - голышом, в одних лангхоти.
Горожане, увидев именитых вельмож голыми, начали смеяться. По какой бы улице ни проезжал Бирбал со своим нагим отрядом, встречные начинали хохотать. Не выдержали наконец придворные и сердито сказали горожанам:
- Ну чего вы, дурачьё, смеётесь? Не знаете, что ли, что Бирбал ублажает нас усладами рая. Не можете вы, смертные, видеть наши святые небесные одежды, потому и кажется вам, что мы нагишом.
Горожане вовсе не были простаками, среди них было немало умных людей. Они толковали между собой:
- Как пить дать, попались вельможи Бирбалу на удочку. Давным-давно обещал он устроить падишаху потеху невиданную. А нынче вот он - едет со своей потехой, и вправду невиданной.
И горожане ещё громче смеялись над проделкой хитроумного Бирбала.
А голые богачи услышали речи горожан, и стало им не по себе. Но крепко верили они словам Бирбала и, отмахнувшись от людских толков, ехали своей дорогой.
В дарбаре вельможи встали как попало, не разбирая чинов и званий. Бирбал отвёл падишаха в сторону и наедине тихо сказал ему, покорно сложив руки:
- Владыка мира! Простите ли вы меня, если поведаю вам одну тайну?
- Ладно, говори. Ты будешь прощён.
- Владыка мира! Виданное ли дело, чтобы покойник оживал? И откуда бы взялась тут небесная пери? Помните, как однажды, год тому назад, вы захотели позабавиться новой потехой. Вы пообещали не наказывать меня, даже если я позволю себе дерзость. Я сдержал слово, устроил вам сегодня новую забаву. Сейчас она кончается. Вряд ли вам приходилось видеть такое сборище голых придворных и вряд ли когда-то снова доведётся увидеть.
Падишах засмеялся и обернулся к придворным:
- Господа советники! Примерно год назад велел я главному советнику Бирбалу показать мне необыкновенное зрелище и тогда же заранее простил ему все уловки и хитрости, на какие он пойдёт. Вот сегодня Бирбал и показал нам эту потеху. Надеюсь, вы не станете на него сердиться - всё, что сегодня случилось, сделано с моего согласия. Жаль мне, что он всех вас поднял на смех, я того не хотел. Прошу вас забыть об этом и не держать зла на Бирбала, которого я снова назначаю своим вазиром.
Услышав приказ падишаха, придворные потупились и в душе ругали дерзкого Бирбала на чём свет стоит. Бирбал вовремя позаботился отослать их одежду во дворец и теперь поспешил приказать, чтобы развязали тюки и раздали вельможам их платье.
Все оделись, расселись по чинам, и совет принялся за государственные дела.
Нужда отпала
Кришна собирался поужинать. Он отщипнул кусочек лепёшки и стал жевать, но вдруг вскочил и побежал к двери. Рукмини, его жена, спросила:
- Что ты делаешь, мой Господин? Куда ты идёшь? В чём спешка? Почему так внезапно?
Кришна остановился в дверях, подождал мгновение и вернулся назад. Принял печальный вид, снова сел и начал есть. Рукмини удивилась.
- Теперь ты озадачил меня ещё сильнее. Почему ты вскочил так внезапно? Почему ты вернулся, зачем? Ты вскочил, будто в доме пожар.
Кришна ответил:
- Было нечто. Один из моих приверженцев идёт по городу. Он поёт мою песню, играет на вине, танцуя на улице. Но люди бросают в него камни, и кровь течёт у него со лба. Он совсем не реагирует, он абсолютно безмолвен, абсолютно сосредоточен, абсолютно беспомощен. Я был нужен, чтобы немедленно помочь ему.
- Тогда почему ты вернулся от двери, если был нужен так срочно? - спросила Рукмини.
- Нужда отпала. В тот момент, когда я достиг двери, он взял в руки камень. Теперь он помогает себе сам. Моя помощь уже не нужна.
Обезьяна и птица
В одном лесу жила стая обезьян. Однажды зимой, совсем обессиленные, они с наступлением ночи заметили светлячка. Увидев его, обезьяны подумали: "Это огонь". Осторожно взяли светлячка, покрыли сухой травой и, приблизив к нему руки, плечи, животы и груди, стали почёсываться, словно в самом деле наслаждались желанным огнём.
И была среди них особенно замёрзшая обезьяна; она то и дело поддувала траву, и была поглощена этим. Тогда птица по имени Сучимукха спустилась, гонимая судьбой, с дерева и сказала ей:
- Дорогая, не трудись. Это не огонь, это светлячок.
А обезьяна, между тем, не обращая внимания на её слова, продолжала дуть и не прекращала, несмотря на неоднократные уговоры птицы. К чему много слов? Приблизившись к самым ушам, птица так досаждала обезьяне, что та, наконец, схватила её и, ударив о камень, раздробила птице клюв, глаза, шею и голову, так что Сучимукха отошла в небытиё.
Обезьяна и Учитель
Когда-то в саду у Учителя жила обезьяна. И поскольку обезьяны - любопытный народ, она стала интересоваться Учителем. Она видела, что Учитель сидит в молчании, ничего не делая, и потихоньку начала приближаться к нему. Чем занимается этот человек, было тайной. Конечно, для обезьяны самым таинственным явилось то, что кто-то сидит тихо, ничего не делая.
Постепенно обезьяна начала подбираться ближе к Учителю, чтобы наблюдать за ним. Чем ближе подходила, тем больше удивлялась. Не только сам человек молчал, но и пространство вокруг него было потрясающе тихим. Даже обезьяна смогла почувствовать вибрацию, когда подошла поближе.
Она полюбила этого человека, и наблюдать за ним стало одним из её любимых занятий. Всякий раз, когда у неё было время и Учитель сидел в саду, она подходила и садилась рядом с ним. Однажды она спросила Учителя:
- Что ты делаешь? Пожалуйста, расскажи мне. Я предаюсь тебе, прими меня как ученика.
Учитель посмотрел на обезьяну, почувствовал величайшее сострадание к ней и сказал:
- Я не делаю ничего. Ты тоже сможешь сделать это, ибо это - недеяние. Сиди тихо - весна придёт, и трава вырастет сама. Ты просто сиди и молчи. Когда наступит нужный момент, ты внезапно исполнишься необычайной радостью и покоем, и Богом. Тебе не нужно ничего делать. Всякое деяние в тебе - это возмущение. Оно создаёт рябь, создаёт волны. А когда твой ум в волнении, Бог не может войти. Бог входит, когда ум - спокойная поверхность, когда всё тихо и безветренно. Он входит через дверь безмолвия, но это возможно только в том случае, когда ты - неделатель. Итак, ты можешь сделать это, ты можешь попытаться?
Обезьяна покачала головой. Она сказала:
- Это невозможно. Я думала, что здесь есть нечто такое, что я могу сделать, но это - невозможно. Если бы ты сказал мне достать луну, я смогла бы принести её. Если бы ты сказал мне передвинуть Гималаи, я смогла бы сделать это. Если бы ты сказал мне повернуть вспять воды Ганга, я смогла бы сделать это. Ведь известно, что в старые времена другие обезьяны делали это, например - Хануман. Я - обезьяна, у меня есть запас сил, я тоже могу сделать это. Но сидеть тихо, ничего не делать - это невозможно. Это против моей природы, это сведёт меня с ума. Если Бог приходит через тишину, то тогда Бог не для меня и я - не для Бога.
Обезьяна и шахматы
Есть на Тибете гора, окружённая облаками и туманом. Вздымается она до самого неба. Растёт на той горе могучее, тысячелетнее дерево. Ежедневно прилетали туда, оседлав ветер, двое небожителей. Садились они в тени могучего дерева и играли в шахматы.
Их занятие привлекло внимание одной обезьяны из дремучей чащи. Умирая от любопытства, она тихонько подкралась к дереву, спряталась в густой листве и стала подглядывать за искусством святых.
Шёл день за днём. Сообразительная обезьяна постигла мудрёные правила шахматной игры и проникла в магию ходов.
Вскоре про небожителей прослышали люди и пожелали узреть собственными глазами такое чудо.
Однако святые постарались избежать мирской суеты и исчезли до появления людей.
И вот тут-то обезьяна, распираемая желанием покрасоваться своим умением, спустилась с дерева и предложила людям сразиться с ней в шахматы. Она играла так мастерски, что не нашлось никого, кто мог бы победить её. Весть об этом разлетелась по всей округе!
Когда правитель той местности услышал об этой удивительной обезьяне, он решил преподнести её в дар императору и отослал её в столицу. Император предложил всем министрам, учёным и генералам сыграть в шахматы с этой удивительной обезьяной. И что же?! Среди них не нашлось ей равных! Она обыграла всех. Императора этот факт раззадорил ещё больше, и он объявил по всей стране: "Кто победит обезьяну, тот получит в награду столько золота, сколько сможет унести".
Со всей страны в столицу потянулись лучшие игроки. Один за другим садились они за шахматную доску напротив обезьяны и проигрывали ей. Император уже совсем разуверился в том, что кто-то сумеет её победить.
Но вот пришёл скромного вида человек и объявил, что намерен выиграть у легендарной обезьяны. По приказу императора им сразу предоставили возможность. Началась первая партия. Человек сделал ход и, достав из кармана очень аппетитный банан, начал неспеша его есть. Обезьяна стала играть рассеянно, то и дело поглядывая на своего соперника. А когда тот достал из кармана сочный золотистый персик и надкусил его, она аж задрожала от желания!
Таким образом, одну за другой обезьяна проиграла человеку три партии.
Обманывая, мы бываем обмануты
Жил-был очень хитрый человек. Он насыпал в горшок речной песок, затем покрыл слоем сахара и отправился на рынок продать горшок с песком, как с сахаром. Другой человек наложил в горшок глины, прикрыл сверху маслом и также попытался продать на рынке, как горшок с маслом. К счастью, они встретились там и подумали, что было бы хорошо обменяться товарами. Человек с сахаром был очень счастлив обменять горшок с "сахаром" на масло и думал, что он один такой хитрый. Он не знал, что другой человек так же умён, как он.
По пути домой они были очень-очень счастливы и довольны собой. Но, придя домой, они обнаружили, что их провели.
Одеяло майи и медведь
На берегу реки дети пасли коров. Муссон был в разгаре, и река внезапно разбушевалась. Течение было таким сильным, что соскользнувшего в воду медведя унесло на середину реки. Один из мальчиков принял издали медведя за большой тюк шерстяных одеял и сказал своим товарищам:
- Я прыгну в воду и вытащу этот тюк.
И он бросился в реку. Думая, что поймал одеяла, он обхватил руками медведя. А медведь обхватил своими лапами мальчика. Тот изо всех сил старался вырваться, но медведь вцепился в него мёртвой хваткой. Пастушки на берегу кричали:
- Отпусти тюк и плыви назад!
А мальчик им в ответ:
- Я хочу избавиться от него, а он меня не пускает!
Так же и в этой реке жизни: майя (иллюзия) играет роль медведя, а мы принимаем её за связку одеял. В надежде, что она даст нам утешение, покой и благополучие, мы бросаемся в реку и стараемся ухватиться за неё. А позднее, когда хотим оторваться, мы уже не в силах это сделать. Майя создаёт эту иллюзию, но сам божественный принцип всегда един. Вишиштадвайта с незапамятных времён учит, что, хотя формы отличаются друг от друга, существует лишь один Пуруша, и он представляет единство в разнообразии и множестве форм.
Один Бог твой
Один гуру давал наставление своему ученику:
- Один Бог твой, и больше никто не принадлежит тебе.
Ученик удивлённо спросил:
- А моя мать и моя жена, которые так заботятся обо мне, которые любят меня и так несчастны, когда не видят меня, - ведь они же мои, разве нет?
Гуру ответил:
- В этом ты ошибаешься. Я покажу тебе, что никто из них в действительности не любит тебя. Не верь ни на минуту, что твоя жена или мать пожертвуют жизнью за тебя. Можешь попробовать - и ты увидишь. Иди домой и притворись, что чувствуешь страшную боль. А я приду и покажу тебе, что дальше делать.
Ученик сделал так, как ему было сказано. Позвали врачей, но ни один из них не мог принести ему облегчение. Его мать выражала сильнейшее горе и вздыхала. Жена и дети плакали. В этот момент вошёл гуру.
- Эта болезнь очень серьёзна, - сказал он. - И я не вижу никакого способа спасти больного, если только кто-нибудь не согласится отдать за него свою жизнь.
При этих словах у всех на лицах отразился ужас. Учитель же, обращаясь к старой матери больного, сказал:
- Жить или умереть - не всё ли равно для вас в вашем возрасте, если вы потеряете своего сына, который кормит вас и всю семью? Если вы можете отдать вашу жизнь за него, то я могу спасти его. Если вы, мать, не можете принести этой жертвы, то кто ещё на свете захочет сделать это?
Но старая женщина, запинаясь, проговорила сквозь слёзы:
- Уважаемый отец, я готова сделать всё, что вы прикажете, чтобы спасти моего сына. Но как я покину маленьких детей? Это моё несчастье - дети стоят у меня на пути, я не могу согласиться.
Слушая этот разговор между гуру и матерью мужа, его жена, горько плача и обращаясь к своим родителям, сказала:
- Из-за вас, дорогие отец и мать, я не могу принести этой жертвы.
Таким образом, каждый находил для себя причину. Тогда гуру, обращаясь к своему ученику, сказал:
- Видишь, никто не соглашается отдать за тебя жизнь. Теперь ты понимаешь, что я имею в виду, говоря о том, что тебе никто не принадлежит?
Один божественный час
Жил-был один богатый человек, который никогда не думал о Боге. Он всегда был занят своим мирским делом - сбором денег. Он зарабатывал себе на жизнь, давая деньги в долг, и проявлял такой большой интерес к этому, что стал очень богатым, не делая ничего.
Однажды он пошёл со своими бухгалтерскими книгами в соседнюю деревню навестить своих должников. После завершения дел он обнаружил, что стемнело и, чтобы оказаться дома, ему надо было пройти пешком 3-4 мили. Он поинтересовался, найдётся ли здесь человек, который смог бы благополучно проводить его домой и донести связку бухгалтерских книг, с которыми он пришёл. Человек, стоявший с ним рядом, предложил:
- Я пойду с тобой.
Богач спросил:
- Сколько ты возьмёшь за работу?
- Я возьму два цента, - ответил он.
Богач удивился, что он берёт так дешево - только два цента за то, чтобы пройти 4 мили со связками книг и вернуться обратно, пройдя ещё раз это расстояние ночью. Человек сказал:
- Я знаю, это долгое путешествие, но моя плата определённа. Я беру только два цента, но при одном условии. Если я пойду с тобой, тебе придётся говорить о Боге или ты должен будешь слушать мой разговор о Боге, и всю дорогу не будешь говорить ни о чём мирском. Если ты принимаешь моё условие, тогда я готов пойти с тобой.
Богач ответил:
- Я никогда не слышал ничего о Боге, я не знаю ничего о Нём, поэтому я не могу говорить о Боге. Это условие очень лёгкое. Если ты будешь рассказывать о Боге, я буду молчать и слушать. Это просто для меня.
Они двинулись в путь, и человек начал вести Сатсанг, рассказывая о Мастерах и святых. Путешествие заняло более часа, и когда они подошли к дому богача, он заплатил работнику два цента. Тот вышел из дома и чуть задержался за калиткой, затем вернулся обратно. Богач подумал, что он, должно быть, вернулся, чтобы получить больше денег, и поэтому спросил:
- Мы в расчёте. Ты хочешь больше?
Человек ответил:
- Нет-нет. Я вернулся не для того, чтобы получить от тебя больше. Мы находились вместе с тобой более часа, и у нас возникла симпатия друг к другу. Если можно, я хотел бы оказать тебе помощь.
Это ещё больше удивило богача, и он подумал: "Как может этот бедный человек помочь мне?" Мирские люди всегда думают по мирскому. Они рассуждают: "Помощь приходит только в виде пищи, одежды или денег". Поэтому богач удивился и подумал: "Как может он помочь мне?" Бедняк сказал:
- Слушай, что я должен сказать тебе. Это для твоей пользы. Ты умрёшь через восемь дней, тебе остаётся жить только восемь дней. Ты предстанешь перед судьёй, и он вынесет решение, что всю свою жизнь ты прожил ради материальных вещей, и после физической смерти ты получишь только ад, который заработал за всю свою жизнь. Только этот один час, проведённый со мной, когда ты слушал рассказ о Боге, зачтётся в твою пользу. Это время, более часа, было Сатсангом. Судья спросит тебя: "Хочешь ли ты сначала получить наслаждение от Сатсанга или сначала будешь страдать в аду?" Тогда ты должен сказать ему: "Я хочу получить наслаждение от Сатсанга, а после буду страдать в аду".
Человек сказал так и ушёл. Через восемь дней богач умер и предстал перед судьёй. Проверив все его счета, судья предложил ему двойной выбор, как предсказывал работник. Тогда богач сказал:
- Сначала я хочу получить пользу от Сатсанга.
Судья ответил:
- Хорошо, ты пойдёшь на небеса и будешь наслаждаться там десять часов. Это награда за один час Сатсанга.
Когда он пришёл на небеса, он увидел там того же самого работника. Святые имеют много тел и работают во всех сферах. Когда они предназначены работать для Бога, они работают на каждом уровне, на всех небесах, всех планах, во всех подразделениях. Одна и та же Светящаяся Форма Мастера одинаково занимает место в каждом посвящённом, поэтому Его проявления многочисленны. И когда истинные Мастера дают обещание, они всегда выполняют его. Они приходят от Истины и придерживаются Истины.
Итак, Мастер сидел там в облике работника. Он сказал:
- Подходи и садись рядом со мной, и мы будем снова говорить о Боге.
Десять часов продолжался Сатсанг, и, когда пришло время возвращаться к могущественному судье, работник снова велел богачу извлечь выгоду из десятичасового Сатсанга, прежде чем его заставят страдать в аду.
- Ты снова был на Сатсанге, и это время длилось 10 часов. Теперь что ты желаешь испытать сначала? - спросил судья.
Человек ответил:
- Я хочу наслаждаться пользой Сатсанга.
Тогда судья начал понимать, что происходит. Он подумал: "Сейчас я должен дать ему сто часов на небесах за последний десятичасовой Сатсанг. За 100 часов, которые они проведут на Сатсанге, я должен буду дать одну тысячу часов на небесах как награду. Тогда они снова проведут Сатсанг в течение одной тысячи часов, и эта игра никогда не кончится. Польза Сатсангов будет увеличиваться, и этому не будет конца". В заключение судья сказал:
- Хорошо, всё твое время в аду аннулируется. Ты можешь идти и наслаждаться на небесах вечно. Ты вышел из-под моей власти, потому что тобой руководил Святой.
Такова сила Святого: даже Его небольшая помощь или руководство сильно очищают нас. Это равносильно тому, как все океаны и горы можно было бы поместить в крошечную ямку. Милость Мастера может аннулировать все сроки в аду и заменить их небесами. Таковы милость и благословение, которыми мы можем наслаждаться.
Один ответ на разные вопросы
Позвал как-то раз падишах Акбар Бирбала и говорит:
- Бирбал, расскажу я тебе удивительную историю. Один гуру задал своему ученику три вопроса, а тот на все вопросы ответил двумя словами. Вот какие это были вопросы: "Почему пан сопрел? Почему конь остановился? Почему лепёшка подгорела?" Можешь ли ты, Бирбал, ответить на эти вопросы так же коротко?
- Владыка мира! Я отвечу теми же самыми двумя словами.
- Какие же это были слова?
- "Не повернули".
- Как это так? Объясни толком.
- Если пан не перевернуть - он сопреет и сгниёт; конь остановится, если не повернёшь его в нужную сторону; не поверни вовремя лепёшку на углях - она сгорит.
И падишах восхитился ответом Бирбала.
Один верный ученик лучше тысячи колеблющихся
Известно, что царь Митхилы Джанака, выполняя свои мирские обязанности, такие как управление царством и забота о нуждах подданных, находил возможность целиком обращать свои мысли к Божественному.
В то время великий риши (святой мудрец) Шука обучал учеников в лесу недалеко от Митхилапуры. Узнав об этом, Джанака захотел сам стать учеником Шуки и присутствовать на его занятиях. Он отправился в лес, выразил почтение Шуке и сказал, что хотел бы быть одним из его многочисленных учеников и посещать его уроки. С этого дня Джанака вёл себя как самый обычный ученик.
Однажды, когда царь не пришёл вовремя, Шука не начал урока, пока не появился Джанака. Позже он сказал ученикам, что задержал урок именно по этой причине. Однако когда он просил учеников дождаться Джанаку, они стали роптать и шёпотом говорить друг другу, что пришли к великому мудрецу, уверенные в том, что он не дарит своего особого внимания царям и другим могущественным личностям. С этого дня их вера в гуру начала слабеть; вдобавок, они ещё и завидовали царю Джанаке.
Как только Шука заметил их зависть и ревность, он решил преподать им урок. Силой внушения он заставил их увидеть, будто вся Митхила охвачена пожаром. Тогда каждый из них стал думать о последствиях, о том, что случилось с их домами. И они бросились в город, чтобы хоть что-то спасти. Но царь Джанака даже не пошевельнулся, не двинулся с места. Шука сказал ему, что пламя, похоже, достигло дворца и ему нужно бежать и спасать его обитателей. Джанака лишь улыбнулся, думая о том, что всё в воле Божьей и никому не дано её изменить. Завистливые ученики, кинувшись в город, увидели, что никакого пожара нет и что все это - выдумка, игра иллюзии. Вернувшись назад и рассказав об этом Шуке, они были поражены стойкостью ума Джанаки. Шука, обозрев учеников, полных зависти, сказал, что лучше иметь одного твёрдо приверженного истине ученика, чем многих, не обладающих стойкостью ума.
Опасный подарок господа Шивы
Один человек медитировал на господа Шиву. После некоторого времени господь Шива был очень счастлив от преданности и медитаций этого человека. Поэтому он обещал выполнить любое его желание.
Человек сказал:
- Сделай меня королём, чтобы враги погибали, сгорая от прикосновения моих рук к их головам.
Господь Шива ответил:
- Хорошо, пусть будет так, как ты хочешь.
Получив эту силу, однажды он увидел рядом с господом Шивой его прекрасную супругу, и ему захотелось убить Шиву, чтобы завладеть его женой. Он подумал об этом и готов был положить руку на голову господа Шивы. Господь Шива понял, что он сожжёт его, и попытался скрыться.
Эту ужасную игру увидел господь Вишну, он подошёл и спросил:
- О, великий Святой, господь Шива, от кого ты так быстро бежишь? Что-то неладное с тобой? В чём дело? Позволь мне узнать, тогда я помогу тебе. Не убегай, я разрешу твою проблему. Почему ты так встревожен? Я здесь, чтобы служить тебе. Я сделаю для тебя всё, что бы ты ни попросил, только скажи мне!
Сочувствие господа Вишну растрогало господа Шиву. Он сказал, что король хочет убить его и забрать его прекрасную жену.
Господь Вишну подошёл к королю и сказал:
- Чтобы произвести впечатление на жену господа Шивы и быть счастливым с ней, ты должен сделать одну вещь.
Король спросил:
- Что именно?
Господь Вишну ответил:
- Господь Шива очень хороший танцор, и если ты хочешь завладеть его женой, ты должен покорить её танцем, чтобы ваша совместная жизнь была счастливой. Если ты немного научишься танцевать, тогда ты непроизвольно привлечёшь её к себе.
Король сказал:
- К сожалению, я не умею танцевать.
На это господь Вишну ответил:
- Я научу тебя, как надо танцевать! - и продемонстрировал ему, показав несколько па, где он должен был положить руку на свою голову. Король выполнил так, как показал ему господь Вишну, и таким образом сжёг самого себя.
Итак, суть дела в том, что господь Шива наделил его силой, но не позаботился о своей собственной безопасности. Такова работа негативности. Мы создали оружие, разрушительное оружие, но не можем обеспечить свою безопасность от воздействия этого оружия. Мы можем изготовлять его для других, но они также могут применять его против нас, однако мы об этом не задумываемся. Мы продолжаем создавать и создавать, и затем это становится причиной разрушения.
Опровержение предсказания
Кришна Дева готовился со своим войском перейти через реку Тунгабхадру и напасть на властителя враждебного ему Биджапура. Дворцовый предсказатель, получив от врагов взятку в один лакх (сто тысяч) рупий, стал отговаривать императора:
- О, государь! В течение одного года ни вы сами, ни ваше войско не должны переходить через Тунгабхадру, иначе вы все погибнете.
Райя оказался в безвыходном положении и посулил лакх рупий тому, кто докажет, что это предсказание неверно.
- А самого предсказателя, - добавил он, - я велю тогда казнить.
- Знаешь ли ты, сколько времени тебе осталось жить? - спросил Раман прорицателя.
- Тридцать лет, - ответил тот.
- Нет, предатель, ты умрёшь сейчас.
Тенали Раман обнажил меч и отсёк ему голову, доказав тем самым неверность его предсказаний.
Райя перешёл через Тунгабхадру и разгромил вражеские войска. Потом он говорил, что честь этой победы принадлежит Тенали Раману.
Освобождение
Шёл однажды Нарада Муни в духовный мир к самому Шри Кришне давать отчёт о проделанном преданном служении, как вдруг повстречал на пути почтенного брахмана. Узнав, куда направляется Нарада Муни, брахман попросил спросить Кришну, сколько же ему ещё маяться в этом материальном мире и когда Кришна заберёт его к себе. Также его очень интересовало, чем же занимается Господь в свободное время? Вскоре Нарада повстречал бедного сапожника, который, выразив ему своё почтение, попросил его узнать о том же, что и брахман.
Когда Нарада достиг своей цели, он принёс многочисленные поклоны, сопровождаемые бесчисленными молитвами, и отчитался перед Господом. Но в конце, он рассказал о просьбе брахмана и сапожника и спросил Господа, что им ответить. Господь подумал немного и сказал:
- Не могу сосчитать, очень много жизней предстоит прожить брахману.
- Почему, мой Господь, ведь он серьёзно изучает Веды?
- Увидишь, просто скажи ему, что осталось жить две жизни, и сам поймёшь. А сапожнику скажи, что я заберу его после стольких жизней, сколько листьев на дереве, под которым он сидит. И передай им, что я занимаюсь тем, что продеваю слона в игольное ушко, то туда, то обратно.
- Ты действительно так проводишь своё время? - Удивился Нарада, никогда не видевший такого занятия Господа.
- Просто передай им это, и ты многое поймёшь.
Озадаченный Нарада поспешил воплощать поручение Господа, и когда он прибыл к брахману, то рассказал всё, что слышал.
- Как две жизни?! Мне ещё торчать в этом мире две жизни! И это несмотря на то, что я не ем и не сплю, совершаю аскезы, всё читаю эти книги? Где справедливость? Куда смотрит Господь? Я тут кое-как эту одну жизнь доживаю. За что мне такое наказание?
- Также он просил передать, чем он занимается, - сказал Нарада, начинающий всё понимать и улыбаясь. - Он в свободное время продевает слона в игольное ушко.
- Да не может этого быть! Всё это ложь! Что, Ему больше делать нечего? Сколько перечитал писаний, нигде такого не упоминается. Да и практической никакой пользы нет. О, бедный слон!
Он ещё долго что-то говорил, но Нарада, улыбнувшись замыслу Господа, отправился дальше. Когда он рассказал сапожнику, чем занимается его Господь, тот изумился:
- Ну надо же! Как велик Господь! Это ведь так сложно, но он всё равно способен сделать это, - возликовал он.
- Ты действительно веришь в это? - внимательно спросил Нарада, ведь сам он никогда не видел, как Кришна продевает слона в игольное ушко.
- Да, - сказал сапожник, - никто не способен повторить замысел Господа. Только Он обладает безграничным могуществом и силой. Возможно ли поместить огромное дерево баньян в маленькое семечко? Нет! Но Господь делает это очень легко, посмотри. - И он показал на огромное дерево, под которым сидел.
- Но Он просил также тебе передать, что тебе жить в этом мире ещё столько жизней, сколько листьев на этом дереве, - сказал Нарада.
- Какая удача! - закричал в восторге сапожник, вскочив и подняв руки. - Я вообще не достоин освобождения из этого мира, а ты принёс мне эту удивительную новость, что я вернусь к моему Господу всего лишь за столько жизней! Это такая милость!
И как только он это произнёс, все листья сразу же осыпались с этого дерева, и ни одного не осталось, даже самого маленького. Это была его последняя жизнь.
Осёл в шкуре пантеры
Осёл одного мойщика так надорвался, таская непомерно тяжёлые узлы с бельём, что едва не подох. Стал мойщик думать: "Горе мне! До чего же скверно всё получилось. Дело моё теперь стоит, заработки упадут. Как же мне быть? Попробую-ка я вот что сделать. Куплю за три рупии шкуру пантеры и по ночам буду пускать осла в этой шкуре на поля. Попасётся он на молодых всходах и, смотришь, через несколько дней уже совершенно окрепнет". Так он и сделал.
Пахарь же, когда заметил, что кто-то травит посевы, начал сторожить свои поля. И вот как-то увидел он посреди поля осла. "Я погиб, - подумал пахарь, - это же пантера!" И, накинув на себя отсыревшее за ночь одеяло и подняв над головою лук, начал медленно выбираться оттуда.
Тут и осёл заметил пахаря. "Это же ослица!" - решил он. И, спеша навстречу собственной гибели, бросился за пахарем. Пахарь прибавил шагу. "Что такое? - подумал осёл. - Может, она заблуждается на мой счёт, видя на мне эту шкуру? Порадую-ка я ей сердце своим криком - тогда уж она поймёт, кто я такой". И принялся кричать. Сторож сразу же сообразил, что перед ним осёл, повернул назад и, выстрелив в него из лука, убил.
Останется пыль
Однажды падишах спросил:
- Бирбал! Ты хороший математик. Скажи-ка, сколько будет, если от двенадцати отнять четыре?
- Останется… пыль!
- Это почему же?
- Очень просто, покровитель бедных! Уберите из двенадцати месяцев пору дождей - четыре месяца, что тогда кроме пыли, останется?
Услышал падишах такое толкование и рассмеялся.
Осуждение или похвала
Однажды в танцевальном зале дворца Кришны Девы выступали три прибывшие с самого юга девадаси. Они долго плясали и пели, показывая своё искусство. Райя был восхищён ими, но не дал им никакой награды.
- У этого царя душа как дерево и корень, - сказала первая девадаси.
- Нет, как шипы, - возразила вторая.
А третья молвила:
- Нет, душа у него каменная.
Райя спросил пандита, ставленника своей жены:
- Как мне поступить с танцовщицами?
Пандит вскочил с места и крикнул:
- Этих нахалок, дерзнувших оскорбить вас, следует обрить наголо и прогнать в три шеи.
- О, царь царей, - сказал Аппаджи. - Эти женщины и не думали вас оскорблять. Наоборот, в их намёках скрываются тонкие похвалы. Первая танцовщица сказала: "Душа у него как дерево и корень", - она подразумевала, что у вас твёрдая, как дерево, воля и в глубине вашего сердца коренится доброта. Вторая сказала: "Душа у него как шипы", - она намекала, что ваш нрав подобен плоду хлебного дерева: колюч снаружи, но благороден на вкус. Третья сказала: "Душа у него каменная", - она имела в виду, что душа у вас похожа на леденец, сочетающий крепость камня со сладостью. Их слова, в сущности, содержат восхваление. Вы должны щедро наградить девадаси деньгами и золотыми украшениями.
Выслушав его, Райя снова повернулся к рани с насмешливой улыбкой, как бы говоря: "Ну, теперь-то ты наконец убедилась, кто из них наделён большим разумом?"
Рани тихо промолвила:
- Устроим ещё одно, последнее испытание.
Отравленная вода
Жила одна королева, всецело преданная Господу Кришне. Узнав о Сатсанге, она стала ходить туда и усаживалась с простыми людьми послушать Сатсанг.
Король очень сердился на неё, потому что она не придерживалась королевского этикета при дворе. Напротив, она общалась с разными людьми ниже себя по положению и касте.
И однажды, чтобы избавиться от неё, король достал чашу с отравленной водой и предложил ей со словами:
- Это Амрит, благословенная вода, которая получена после омовения стоп Господа Кришны, я приобрёл её для тебя.
Она взяла чашу в руки, зная, что держит яд. Если бы она отвергла её, каждый бы проклял её любовь к Господу Кришне и сказал: "Что за любовь у неё к нему? Она отвергает воду, принесённую от её Бога, Господа Кришны!" Это легло бы большим проклятием на любовь преданной Богу. Но если она примет её - а это яд - то умрёт.
Великое испытание выпало на её долю. Тогда она решила, что не бросит и тени вины на любовь Возлюбленного. "Да будет моя любовь верной!" - подумала она и опустошила чашу.
К удивлению всех отравленная вода совсем не подействовала. Наоборот, она озарила её ещё ярче.